Тень над Вавилоном - Страница 177

177

Мужчины выжидательно посмотрели друг на друга. Молчание нарушил Гудейл:

– Паршивая эта рана, Дэнни, – произнес он мягко. – Доктору уже показывал?

Макдоналд неуверенно заерзал на стуле.

– Всего лишь царапина, сэр, только-то и всего. – Он выдавил улыбку.

– Насколько я слышал, это чертовски большая, здоровенная, в полдюйма дыра, а вовсе не царапина, – возразил Гудейл, его глаза неожиданно приобрели стальной цвет.

Макдоналд побледнел.

– Кто… кто, черт возьми, вам сказал это, сэр?

– Вчера я виделся с твоим приятелем, – ответил Гудейл, его глаза ни на мгновение не отрывались от лица Дэнни. – С парнем по имени Джонни Берн. Он, правда, не назвал мне твоего имени, но я и так уже знал. А этот твой красивый загар, – не без ехидства добавил он, – лишнее тому подтверждение.

Макдоналд был потрясен. Он бесшумно открыл и закрыл рот. Его голос, когда он его обрел, был едва слышен:

– И много ли вы знаете?

– Почти все. Надеюсь, об остальном ты мне расскажешь. – Взгляд Гудейла безжалостно сверлил Макдоналда.

– Что со мной теперь будет? – медленно спросил он осевшим голосом.

– Во многом это зависит от твоих ответов, Дэнни, – мягко пояснил Гудейл.

– Но как вам удалось узнать? Что нас выдало?

– Целый ряд совпадений. В основном, неудачный для вас расклад и чистая случайность. Но об этом – в свое время. Сначала я расскажу тебе одну историю. Возможно, ты меня поправишь, если я напутаю что-то в деталях.

Макдоналд тупо кивнул.

– Я никогда не слышал, как умер твой брат Фергус, – начал Гудейл, пристально взглянув на фотографию на камине, – но в прошлую среду я вспомнил кое-что из прочитанного в газетах, то, что я в свое время никак не связывал с тобой. Так вот, я отправился в библиотеку и полистал старые номера газет. Фергус был женат на девушке из Бахрейна, не так ли? – Макдоналд не стал возражать, и он продолжил: – Он уехал жить в Кувейт, где работал на нефтяную компанию. Там он женился и обосновался. Когда вторглись иракцы, он и его семья были взяты в плен. Его самого пытали, а жену и молоденькую дочь неоднократно избивали и насиловали прямо у него на глазах. Затем его разлучили с ними, а через два дня были найдены их изуродованные тела. Твой брат содержался как заложник в рамках программы Саддама Хуссейна «Живой щит» и в конце концов был освобожден вместе с остальными. Он умер месяца через три после этого, будучи сломленным человеком. Я все правильно понял?

– Да, сэр, – хрипло ответил Макдоналд, в его голосе сквозила боль воспоминаний. И тут он не сдержался: – Я согласился сделать это только из-за того, что с ним случилось!

– Я знаю, Дэнни, – сказал ласково Гудейл. – Эд Хауард ведь тоже знал об этом. Ведь именно так он тебя завербовал?

– Да, – ответил Макдоналд. – Он сказал, что знает три причины, по которым я это сделаю. И я сразу же догадался, какие: Фергус, его жена и его дочь. – На его лице мелькнуло выражение непонимания, и он добавил: – А как вы узнали про Эда?

– Мой знакомый по имени Генри Стоунер припомнил, что Хауард спрашивал у него про тебя. Ты слышал о Стоунере – он тебе писал и пытался заманить в свою команду по спортивной стрельбе.

– Да.

– Записи о посетителях в Британской библиотеке периодических изданий подтвердили эту связь. В ноябре прошлого года Хауард запрашивал те же материалы, что и я. Когда я позвонил Хауарду домой, автоответчик сообщил, что хозяин в отъезде. Я также позвонил и тебе сюда, но мне никто не ответил. А теперь, Дэнни, – Гудейл снова посмотрел ему прямо в глаза, – я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы. – Во-первых, что в точности произошло в Тикрите в тот день?

– Разве Эд не сказал вам?

– Я с ним не говорил – только с Берном. А я знаю, что Берна там не было: он сторожил машины. А теперь, пожалуйста, отвечай на вопрос.

Дэнни Макдоналд начал говорить. Весь рассказ занял почти целый час – молодой человек описывал события живо и ярко, не упуекая малейших подробностей. Гудейл почти не перебивал. Из Дэнни выплескивались эмоции – его глаза засветились, когда он рассказывал о смерти Саддама Хуссейна, затем они потемнели, когда он с горечью вспоминал о гибели двух своих друзей.

Когда он закончил, Гудейл наконец выразил вслух свое отношение к услышанному:

– Можешь ты это хоть чем-то подтвердить? Несмотря на кое-какие слухи, дошедшие из Ирана, из самого Багдада не поступило ничего такого, что указывало бы на достоверность рассказанного тобою.

Макдоналд, похоже, прикидывал что-то в уме. Наконец он согласно кивнул. Поднявшись, он подошел к тумбочке и, отомкнув ящик, извлек оттуда конверт с пачкой черно-белых фотографий. Он передал его Гудейлу.

– У Эда была фотокамера на небольшом штативе. С длиннофокусным объективом и автоматической протяжкой пленки. Вот что он ею отснял.

Одну за одной Гудейл начал внимательно просматривать фотографии. Они были потрясающими. Первые несколько снимков четко показывали гибель двойника Саддама и адъютанта; еще на нескольких снимках запечатлелось прибытие настоящего Саддама с последовавшим убийством иранского дипломата; и наконец, последние детально иллюстрировали смерть самого тирана. Гудейл оторвал от них взгляд.

– Это прислал тебе Хауард?

– Пришли сегодня днем по почте.

Только тут Гудейл обратил внимание на итальянскую марку на конверте. Боже праведный, подумал он, неужели Эд Хауард и мать Шейлы… Он решил, что сейчас не время для подобных размышлений, и снова вперил взгляд в Макдоналда.

177