Тень над Вавилоном - Страница 94

– Почему авиабаза называется Н2? – спросил Макдоналд.

– Понятия не имею, – ответил Хауард. – Но так обозначено на карте.

По мере приближения к базе движение становилось все более оживленным. Берн действовал, как и раньше, он сигналил и приветственно махал рукой, и на них не обращали внимания, очевидно, воспринимая как вполне естественную часть окружающей обстановки. Хауард полагал, что лишь немногие иракцы в действительности знали, чем занимаются остальные и почему они здесь находятся несмотря на столь поздний час. И всех, кого они до сих пор встречали, похоже, это мало волновало. Вероятность угодить в комендантский час существовала всегда, но он надеялся, что право двух санитарных машин с включенными мигалками на передвижение никто не станет подвергать сомнению. Из того немногого, что они успели увидеть в этой стране, у них создалось впечатление мрачного, безысходного бардака.

Впереди замерцали огни авиабазы Н2.

– Вот что, Джонни, когда повернем направо, включи-ка мигалки снова. Я не знаю, что творится на этой насосной станции, но там может быть охрана.

Предосторожность оказалась излишней. От «насосной станции» осталась лишь груда камней. На дороге поблизости от нее зияли воронки – Берн едва успел вовремя заметить первую из них. Ее размеров вполне хватило бы, чтобы у «лендкрузера» отвалилось колесо или полетела передняя подвеска.

– Недолет, – процедил Берн, тут же снизив скорость. – Похоже, союзники здесь изрядно потрудились.

– Вся страна выглядит какой-то поломанной, – заметил Макдоналд. – Такое впечатление, что больше здесь вообще ничто не работает.

– Не говори раньше времени, – возразил Хауард. – Теперь мы сделаем петлю, а это снова приведет нас совсем близко к базе. Остается надеятся, что там не слишком оживленно.

Они сделали круг вокруг базы, чтобы не проезжать прямо мимо нее. Впереди снова показались огни.

– У них включены посадочные огни, – заключил Берн. – Предполагается, что все военные полеты запрещены. Как вы думаете…

Раздался рев, и огни идущего на посадку огромного транспортного самолета проплыли низко у них над головами. Все трое инстинктивно пригнулись и выругались от неожиданности.

– Черт! Что это было? – воскликнул Берн.

– Большой транспорт. Я не смог распознать. Больше чем С-130. «Антонов»? Не знаю. – Хауард уставился вслед огням самолета, опускавшегося на посадочную полосу. – Как бы то ни было, особо задерживаться, чтобы узнать, не стоит. Скоро будет правый поворот.

– Когда мы вернемся домой, напомни, чтобы я выразил протест в адрес ООН по поводу нарушения ими собственных резолюций, касающихся Саддама, – сказал Берн. – О'кей, вот и поворот.

Они свернули на правое ответвление и вскоре снова выбрались на открытое шоссе.

– До авиабазы H1 чуть меньше шестидесяти миль. Если все будет нормально, мы доберемся туда в пределах часа. Скажем, в 1.45.

Оставшаяся часть дороги до базы H1 была почти идеально прямой. Из того немногого, что удавалось разглядеть по сторонам, в основном это была безликая и безлюдная пустыня, покрытая валунами и щебнем, со случайными вкраплениями зарослей низкорослого кустарника. Движение было редким, и они быстро продвигались вперед.

За десять миль до базы Хауард приказал остановиться. Они отъехали подальше от дороги и погасили свет.

– Наверно, стоит дозаправить баки. – Хауард надел прибор ночного видения и осмотрел горизонт.

В поле зрения ничего особенного не было.

В каждый из баков вошло почти по три полных канистры бензина. Довольные, что в машинах прибавится дополнительное свободное место, они выбросили пустые емкости. Хауард еще раз осмотрел горизонт через прибор ночного видения, и они выехали на дорогу.

Вскоре тьму на горизонте прорезали огни авиабазы H1.

– Если повезет, мы могли бы проскочить прямо мимо нее… – начал Хауард. – Дорога исключительно прямая, и…

Впереди, ярдах в шестистах от них, на дороге появился мигающий свет. Вспыхнуло несколько прожекторов.

– Джонни, врубай сирены! Мигалки – тоже, все врубай! Я – назад, к Дэнни. – Хауард нырнул за спинку сидения и поспешно натянул белый халат. Дэнни уже лежал на носилках, накрывшись одеялом. – Так, Дэнни, время принять лекарство. Когда я скажу, надкуси капсулу посильней, закрой глаза, начинай громко стонать.

В заднем автомобиле Зиглер делал то же самое, что и Хауард, а на носилках был Ашер. Сирены обеих санитарных машин пронзительно завывали в ночном воздухе, а Акфорд еще добавил шуму, отключив глушитель на выхлопной трубе. Машины подлетели к перегородившему дорогу кордону и с визгом затормозили. Появились бегущие фигуры, и Берн выскользнул наружу, возбужденно жестикулируя и тараторя по арабски. К нему приблизился офицер, и Берн, продолжая тараторить, накинулся на беднягу, не давая ему никакой возможности вставить хотя бы слово. Берн потащил иракца вокруг «санитарки» к задней части машины.

– Начал, Дэнни, – прошептал Хауард в ухо Макдоналду, как раз перед тем, как открылись задние дверцы.

Дэнни с силой надкусил капсулу и стал издавать убедительные стоны. Капсула словно взорвалась между зубами, и он обнаружил, что ярко-красная жидкость брызжет изо рта прямо ему на грудь. Дэнни попытался сжать губы, но жидкость продолжала пузыриться наружу, и он снова застонал.

В то время, как Берн вместе с офицером обходили санитарный фургон, Хауард что-то бормотал себе под нос. Как только дверца открылась, он обернулся и прорычал в ее сторону один из двух монологов, которые в свое время с великими мучениями затвердил под руководством Берна. Его арабский был совершенным.